26
дек
2008

Легенды мирового кино: Одри Хепберн /Audrey Hepburn/ (2006)



Формат: TVRip, AVI, XviD, MP3
Страна: Россия
Режиссер: Андрей Истратов
Жанр: Документальный
Продолжительность: 00:25:50
Год выпуска: 2006
Ведущий: Константин Карасик

Описание: Мир был уверен: она — принцесса, на неделю сбежавшая к нам из дворца. Потому что девушка такой неземной красоты и чистоты, с такими пленительными глазами, столь обворожительная и безмятежная, не может жить в соседнем дворе. И хотя "Римские каникулы" были не первым фильмом Одри Хепберн, все безоговорочно поверили в то, что она — самая настоящая принцесса. И не нужно было никаких горошин, чтобы в этом убедиться.

Подробнее...
А она знала, что есть можно даже луковицы тюльпанов (когда больше ничего нет), что крысы вблизи не такие страшные, как кажутся, что мужчины, случается, бросают жен и детей, что людей убивают легко и просто. Все это она знала не понаслышке, не из страшных сказок и кошмарных снов. Это был ее опыт, ее детство, которое почему-то принято считать самым прекрасным временем жизни. Но так бывает далеко не у всех.
Эдда Кэтлин ван Хеемстра Хепберн-Растон родилась 4 мая 1929 года в Брюсселе в семье скорее обеспеченной, нежели бедствующей, скорее благородной, чем простой. Ее мать - Элла ван Хеемстра - была баронессой и всегда об этом помнила, а ее отец Джозеф Виктор Растон - банковским служащим туманного англо-ирландского происхождения. С одной стороны, он любил свою жену и всячески ее баловал. С другой - предпочитал это делать на ее же средства. В свое время Джозеф настоял, чтобы они жили в Брюсселе, что казалось баронессе ужасным: Бельгия - это душно и пыльно, там только чопорность и скука, а настоящая жизнь проходит где-то в Париже, Вене или Риме... В общем, мимо нее. Элла всю жизнь мечтала стать актрисой, но вместо подмостков ей досталась обочина Европы, и смириться с этим она не могла. Брак ее родителей был неудачен по определению: голландская баронесса Элла ван Хеемстра и банковский служащий англо-ирландского происхождения Джозеф Хепберн-Растон имели слишком мало общего. После свадьбы начались постоянные ссоры, которые не прекратились даже с рождением дочери в 1929 году. Наоборот, у Джозефа появился лишний повод пореже бывать дома и поменьше обращать внимания на семью.

Родители все время ссорились. Братья Одри - двое сыновей баронессы от первого брака - все время дрались. Сама же Одри все время хотела есть. И не потому, что ее не кормили (никто в семье даже не слышал, что такое голод), а потому, что - не любили. Позже, вспоминая свое детство, она напишет в мемуарах: "...На меня у отца и мамы времени почти не оставалось. Я запомнила, что никому не была нужна, и всю жизнь сомневалась, что может быть по-другому. Шоколад был моей единственной любовью, и он меня ни разу не предал". В раннем детстве Одри была толстенькой, с ямочками на щечках и даже на коленках. Знаменитый бельгийский шоколад она поглощала плитками. Баронессе же не хотелось, чтобы дочка росла такой пышкой (неаристократично!), и она строго-настрого наказывала кухарке прятать плитки подальше в комод. Когда Одри не могла найти шоколад, она вынуждена была довольствоваться собственными ногтями, что, естественно, тоже сердило маму.

Дело, конечно, было не в шоколаде. Просто баронессе казалось, что муж уделяет ей и детям куда меньше времени, чем работе и подружкам. Элла винила в этом свой лишний вес и с удвоенным рвением отбирала у дочки сладкое, чтобы той не пришлось впоследствии переживать измены мужа. Одри в свою очередь думала, что это из-за ее обжорства мама так часто ругается с папой, и переставала есть совсем. Но и это не помогало.
По вечерам Одри читала Библию и молила Бога, чтобы родители перестали ссориться. Она давала ему страшные клятвы - стать очень-очень хорошей, всегда класть свои игрушки на место, мыть руки перед едой и ни за что и никогда не весить больше 46 килограммов, потому что мама говорила, что именно столько должна весить настоящая леди. С игрушками и мытьем рук получалось не всегда, но последнее свое обещание Одри сдержала. И всю жизнь весила 44-45 килограммов.

Чем больше ссорились родители, тем больше ей казалось, что виновата в их ссорах она. Виновата, потому что сегодня не вымыла руки перед едой, потому что испачкала платье, потому что не убрала игрушки… Ей и в голову не приходило, что родители могут быть сами в чем-то виноваты! Она выбивалась из сил, пытаясь угодить то одному, то второму, то всем сразу.
— Ну почему ты нас не любишь? — Одри подняла к отцу залитое слезами лицо. — Что я делаю не так? Ты скажи, и я постараюсь, я исправлюсь, я все сделаю!
— Даже если ты станешь лучшей в мире, ты все равно не сможешь ничего изменить. Мы разводимся, Одри. — Джозеф нервно погладил окаменевшую дочь по щеке и хлопнул дверью.
К этому времени отец Одри переехал в Лондон и стал явно симпатизировать нацистам. А мать, забрав троих детей, уехала из ненавистного Брюсселя в Анрем, родовое поместье ван Хеемстров. Поначалу Одри часто ездила к отцу в Лондон, но и там он не обращал на нее почти никакого внимания.
— Это все потому, что я такая толстая, неловкая, неряшливая, и у меня кривые зубы… — думала про себя Одри.
Она занялась танцами, и у нее вскоре стало хорошо получаться. Благодаря ее успехам у родителей появился повод хоть иногда общаться, и Одри уже почти поверила, что можно все вернуть…

Но тут началась Вторая мировая война.
Одри срочно вернулась домой, в Анрем. Немецкая граница была в 25 километрах от города, но баронессу это не смущало. С первых же дней войны она стала негласным руководителем Сопротивления нацистам и всячески пыталась приспособить танцевальные интересы дочери к своим нуждам. Когда немцы заняли Нидерланды и Анрем превратился в очередное пастбище Третьего рейха, семейство ван Хеемстра быстро обнищало. Вдобавок гитлеровцы расстреляли брата баронессы, а ее старшего сына Александра отправили в трудовой лагерь. Но Элла держала себя в руках и прикидывалась прогермански настроенной аристократкой, чтобы беспрепятственно бороться с нацистами и уберечь оставшихся детей. За пять последующих лет будущей звезде мирового кинематографа Одри Хепберн, которой тогда едва исполнилось одиннадцать, суждено будет познать, что такое жить в оккупации, как спасаться в погребе от бомбежек и каковы на вкус луковицы знаменитых голландских тюльпанов.
Она оставалась ребенком и больше всего переживала из-за того, что рядом нет отца и что-то не так с мамой. Порой баронесса была деятельна и оживленна, обсуждая с друзьями планы сопротивления фашистам и саботажа, а иногда - особенно после того как немцы расстреляли ее старшего брата Виллема - плакала часами. Плачущая мама пугала Одри сильнее, чем мама властная и сердитая. И она интуитивно поняла: для того чтобы мама снова стала сильной, ей, Одри, нужно стать еще более слабой. Нужно напомнить маме, что у нее есть дочь и о ней нужно заботиться... Прием удался, и потом Одри будет пользоваться им неоднократно, давая понять своим мужьям и друзьям, что без них она не сможет, не проживет, не выстоит. Вслед за мужьями и друзьями в это уверует весь мир. А она делала так потому, что боялась чужой слабости, зная, что на слабость не у каждого хватит сил.

У нее же сил было с избытком. Когда в доме не стало еды, их хватило, чтобы убедить себя в том, что она ненавидит пищу. Одри приучила себя довольствоваться одной картофелиной и несколькими листиками цикория. Съев свой нехитрый завтрак, девочка шла на городскую площадь и целый день скакала там через веревочку. В ее ботинках были спрятаны записки для бойцов Сопротивления, и, улучив момент, Одри передавала их по назначению. Это была ее первая роль - роль беззаботной попрыгуньи. Фашисты стали первыми зрителями. И, судя по тому, что девочка осталась жива, играла она хорошо. Отправляясь в лес "погулять", маленькая Одри носила в корзинке еду пилотам, которых сбили фашисты. А сама ничего не ела. Не хотела - и все!
В начале 1945-го нацисты схватили мать Одри на улице: в тот день всех женщин Анрема отправляли на работы в Германию. Одри же ухитрилась сбежать и спряталась в первом попавшемся подвале, где было очень сыро и полно крыс. Она просидела там почти месяц, и ее единственной едой были шесть яблок и кусок хлеба — все, что оказалось в сумке. Она решилась вылезти, только услышав канонаду, и обнаружила, что война почти кончилась. В то страшное время и после окончания войны она раз и навсегда привыкла держать горе в себе: «Я никогда не плакала и не кричала. Я знала, что если закричу, то сразу заплачу. А если заплачу, то уже не остановлюсь».
Девочка выползла из подвала, когда услышала канонаду и подумала, что пришли американцы (это был уже 1945-й год). Баронесса, увидев дочь у ворот дома ("Конечно, я была похожа на призрак. Желтый призрак".), лишилась дара речи.

Потом Одри заболела - желтухой, затем астмой. Обмен веществ не нормализовался у нее до конца жизни.
Через 10 лет критики примутся слагать восторженные оды ее таланту вообще, грации в частности и удивительным, "всегда как будто чем-то испуганным" глазам - в особенности. Все это вполне соответствовало истине. И лишь ее глаза были испуганными совсем не "как будто".
...Пока шла война, казалось: просто выжить - это уже счастье. Но после ее окончания людям снова понадобились деньги, машины, платья, драгоценности и кино. Баронесса ван Хеемстра вспомнила, что абсолютно разорена, поняла, что помощи ждать неоткуда, и перебралась из маленького Анрема в большой Амстердам. Она работала экономкой, кухаркой и горничной в семье каких-то зажиточных плебеев и подолгу плакала, вспоминая о подсвечниках и сервизах из своей прошлой аристократической жизни.

А 17-летняя Одри решила стать балериной. Правда, танцевала она из рук вон плохо, но именно балет казался девушке тем прекрасным, что может спасти ее мать от слез и отчаяния. В школе Сони Гаскелл, исполняя очередное неуклюжее па-де-де, Одри попалась на глаза режиссеру Чарльзу ван дер Линдену, который как раз искал актриску на эпизодическую роль стюардессы в своем фильме "Голландский язык за семь уроков"[1948]. То обстоятельство, что стюардесса по сценарию была упитанной и невоспитанной, а Одри - застенчива и почти прозрачна, не смутило режиссера ни капли. Ведь, как оказалось впоследствии, пройти равнодушно мимо очарования Одри не мог ни один режиссер: Чарльз ван дер Линден просто стал первым в этом бесконечном списке. Остальным же пришлось подождать еще пять лет, пока она вволю намыкается, намучается, возьмет еще сто пятьдесят уроков танцев в Лондоне у легендарной мадам Рамбер, расстанется с идеей стать второй Анной Павловой, натанцуется в каких-то ширпотребных кордебалетах и невнятных мюзиклах, поработает фотомоделью у третьесортных фотографов... Последние будут поражаться: как эта субтильная барышня в строгих английских костюмах и неизменных белых перчаточках бесстрашно соглашается позировать над обрывом или на крышах домов? А она лишь удивлялась: разве, пережив оккупацию в Анреме, можно всерьез бояться высоты?..

Будущая звезда не искала славы. Она искала средства для относительно безбедного существования, вот и все. "Потом, - думала Одри, - я выйду замуж и рожу ребенка. Нет, лучше двоих. Или даже троих. Мама забудет о нашем разоренном особняке в Анреме. Муж будет любить нас всех, мы будем жить долго и счастливо. Это будет... когда-нибудь. А пока нужно еще поработать". Тремя годами позже Хэпберн вернулась на съемочную площадку и сыграла в нескольких фильмах малозаметные проходные роли. Первая роль с текстом — "Рассказы Молодых Жен" [1951].Так она мечтала и не слишком привередничала, когда подворачивалась какая-нибудь проходная ролька в очередном дурацком фильме. А если не подворачивалась - рекламировала средства от перхоти, от веснушек или от тараканов.

И пока режиссер "Римских каникул"[1953] Уильям Уайлер размышлял, стоит ли брать на роль принцессы никому не ведомую (хоть и невероятно обворожительную) девочку из рекламы, знаменитая автор женских романов Колетт увидела Одри на съемках какого-то фильма в Монако и тут же дала телеграмму в Нью-Йорк: "Я нашла мою Жижи! Это сущее очарование!!!"
"Жижи" стал самым хитовым бродвейским мюзиклом сезона. Это произошло так стремительно, что Одри даже не успела толком никому объяснить, что она, в сущности, никакая не актриса... Правда, что-то такое она пыталась пролепетать. Но баронесса ван Хеемстра безошибочно почувствовала - начинается новая эпоха, а ее гадкий утенок с тощей шеей вот-вот превратится в прекрасного лебедя. И приказала дочери не раздумывать, а поскорее собираться в Нью-Йорк.

Вскоре Одри переезжает в Нью-Йорк и в 1953 ее приглашают на главную роль в "Римских каникулах".

После чего она проснулась знаменитой... Роль принцессы Анны в романтической комедии Уильяма Уайлера стала для нее триумфальной. Актриса была удостоена ведущих премий в области киноискусства — "Оскара" и "Золотого Глобуса", премий Британской киноакадемии и Общества нью-йоркских кинокритиков. Впоследствии У.Уайлер снял Хэпберн еще в двух своих картинах: в провокационной драме "Детский час" и комедийном детективе "Как украсть миллион". Молодость, искренность и необычайно нежная внешность актрисы пришлись кстати при создании образа Наташи Ростовой в "Войне и мире"[1956] Кинга Видора. Потом она снялась в мюзикле "Забавная мордашка"[1957], где смогла стать достойной партнершей Фреда Астера. В этом фильме Хепберн танцевала и пела сама, чего не скажешь о мюзикле "Моя прекрасная леди"[1964], где голосом Хепберн стала Марни Никсон. В драме "История монахини" [1959] Одри Хепберн показала себя как мастер перевоплощения, исполнив роли молоденькой девушки и уставшей от жизни нянечки в больнице. Игра актрисы не осталась без внимания: она номинировалась на "Оскар", стала обладательницей премий Британской киноакадемии, Общества нью-йоркских кинокритиков и премии VII МКФ в Сан-Себастьяне.

Так получилось, что слава пришла к Одри раньше, чем настоящая любовь, а деньги давались ей легче, чем дети.
СТОИЛО Одри попасть на экран, за ней начали ухаживать все и сразу. Она не привыкла к такому вниманию и иногда абсолютно терялась. На одном из светских приемов к Одри подошел красивый молодой человек и напористо спросил:
— Только честно: откуда вы взяли свои глаза?
— Это бесплатно прилагалось к покупке.
— В таком случае я покупаю целый ящик, чтобы обменять на все те крохотные косые гляделки, которые вижу каждый день. Если бы у всех были такие глаза, как у вас, смотреть на мир стало бы намного интереснее.
Молодого человека звали Джеймс Хенсон, он считался отъявленным бабником. Одри подумала, что влюбилась.
Параллельно с «Жижи» Одри Хепберн пригласили на главную роль в «Римских каникулах» Уильяма Уайлера. Времени на личную жизнь оставалось все меньше и меньше, а Хенсон постоянно торопил Одри со свадьбой, которую они запланировали еще год назад.
Накануне отъезда в Рим Одри встретилась с Джеймсом и в который раз попыталась объяснить ему, что пока не хочет выходить замуж, а хочет сниматься.
— Ты же понимаешь, такое везение не может длиться вечно! — грустно говорила Одри разъяренному жениху. — Скоро они все поймут, какая я негодная актриса, и выгонят меня. А пока я хочу попробовать, не отбирай у меня этот шанс!
— Черт бы тебя побрал, Одри, ты любишь свою карьеру больше, чем меня! Тебе наплевать на мои переживания!
Лучше бы он этого не говорил. Одри сразу окаменела, выпятила ван хеемстровский подбородок и отчеканила:
— Ты понятия не имеешь, что значит «наплевать». Я стараюсь так, как тебе и не снилось. И вижу, что единственный мой противник — это человек, за которого я собиралась выйти замуж.
С блеском отыграв целый сезон в «Жижи», Одри приехала на съемки в Рим уже знаменитостью. Она сошла с трапа в толпу фотографов, и первым ее вопросом было изумленное: «Откуда все эти люди?»

Одри уже вручили "Оскар" за роль принцессы Анны, ее уже боготворил весь мир, когда она наконец влюбилась сама - да так, что забыла обо всем, включая маму. Хотя выбор Одри был, бесспорно, ужасен. Во-первых, он был актером, что само по себе не внушало баронессе ни капли оптимизма. Во-вторых, алкоголиком. В-третьих, имел репутацию отъявленного донжуана. Наконец, он был женат!

А Одри и слушать ничего не хотела.
Они познакомились на съемках фильма "Сабрина"[1954]. Ее партнерами по фильму стали Хэмфри Богарт и Уильям Холден. Первого, известного на весь Голливуд забияку и грозу юных дев, Одри просто не заметила, потому что уже влюбилась во второго. И он, конечно, ничего не имел против. А Богарт злился, скандалил и буянил - мало того, что роль дали не его очередной жене-актрисе, а какой-то тощей пигалице, так она еще и предпочла ему другого! Все это изрядно осложняло съемки, но какое дело Одри Хепберн и Биллу Холдену было до фильма?! Их так влекло друг к другу, что ассистенты, заходя по какому-нибудь делу в ее вагончик и заставая там Холдена, испытывали неловкость - хотя между ними ничего такого не происходило, они лишь сидели и смотрели друг на друга.
Одри смирилась с тем, что ее избранник часто впадает в депрессию и выходит из нее посредством истерик и виски. Она смирилась и с тем, что в его прошлой жизни было много всего, а в настоящей существуют жена и двое детей, и что уик-энды приходится проводить одной в своей скромной квартирке на Уилшер-бульваре. Единственное, с чем она не смогла смириться, так это с его признанием: из-за перенесенной операции Уильям больше не сможет иметь детей.

В ту ночь она рыдала так, как еще никогда до этого и уже никогда после. Утром сказала ему, что все кончено. И ушла. А через год вышла замуж за другого актера - Мела Феррера, все еще продолжая любить Билла, все еще рыдая по ночам от безысходности своей любви, все еще страдая, что Холден залечивает свою рану классическим способом - еженощной сменой партнерш.
КОГДА Одри познакомили с актером и режиссером Мэлом Феррером, у того за плечами были три брака, четверо детей и уходящая в никуда актерская карьера. В первом же разговоре он выдал нечто вроде: «Вы прекрасны, спору нет, но у меня такой совет…» — и засыпал ее предложениями по самосовершенствованию.
Одри с ходу почувствовала себя виноватой перед этим лысеющим солидным мужчиной:
— Спасибо, что правильно меня оценили… Вы знаете, у меня всегда было плохо с самокритикой.
— Я вижу, — уверенно заключил Мэл, глядя на испуганную Одри.
Так начались их неуравновешенные отношения, продлившиеся целых тринадцать лет и стоившие Одри Хепберн огромного количества несыгранных ролей, пяти выкидышей и разбитой самооценки.
Основным лейтмотивом их брака стал привычный диалог, когда Мэл в очередной раз выговаривал Одри, что она не так сделала, не так посмотрела, не так оделась, а она спрашивала с дрожью в голосе:
— Но ведь я не такая плохая?
Феррер неизменно отвечал:
— Нет. Но и не такая хорошая, как себе воображаешь.
На этом фоне Одри отчаянно пыталась забеременеть. Но то ли от пережитых бедствий, то ли от неспокойных отношений с мужем ей пришлось пережить два выкидыша, прежде чем на свет появился Шон Феррер. Но с появлением ребенка отношения супругов не улучшились. Одри потребовалось еще пять лет, чтобы убедиться: даже если очень стараешься, изменить то, что плохо изначально, нельзя.

У Мела были спортивная фигура, хорошо подвешенный язык, неоконченное принстонское образование, лысина, огромный список ролей, уходящая слава, кое-какой опыт в режиссуре и, самое главное, - никаких проблем со здоровьем. Они вместе репетировали "Ундину" и после шумного успеха пьесы тихо поженились.
Произошло это в Швейцарии, куда Одри, абсолютно выжатая новой ролью и непомерным бременем славы, поехала отдохнуть по рекомендации врачей. К тому же у нее обострилась астма. Как когда-то в детстве, Одри снова было трудно заставить себя есть, и она почти не могла разговаривать. Целебный горный воздух, отсутствие нью-йоркской сутолоки и чудесный вид на озеро Люцерн быстро вернули ее к жизни. Через месяц она отправила Ферреру в подарок платиновые часы с выгравированной на них надписью: "Я без ума от этого человека". Он примчался и сделал ей предложение. Одри была чудо как хороша в белом подвенечном платье от Пьера Бальмена и сама украшала часовенку, в которой они венчались, белыми гвоздиками и своими любимыми ландышами... Баронесса ван Хеемстра не успела помешать свадьбе, хотя и чувствовала, что ничего хорошего из этого брака не выйдет.
Она оказалась права. Первая беременность Одри Хепберн закончилась рождением мертвого ребенка. Первая ее совместная работа с мужем в картине "Война и мир"[1956] - полным провалом. Первый год их супружества тоже был далек от совершенства - как, впрочем, и все последующие. Одри больше всего волновало отсутствие детей, а Мела - собственная актерская карьера, летящая ко всем чертям. Одри, конечно, старалась помочь как могла. Она соглашалась сниматься в новой картине только при условии, что там найдется роль для Мела. (Из-за чего иногда играла в плохих фильмах и отказывалась от хороших.) Не в силах соревноваться с женой по части таланта, Мел пытался ею руководить. Он даже писал за нее интервью, и, произнося заготовленные фразы, Одри казалась журналистам надменной и глупой. "Ну и пусть, - думала она, - зато он будет со мной, и я рожу от него ребенка".

Через несколько лет она действительно снова забеременела. И опять не смогла сохранить ребенка, потому что на съемках "Непрощенной" [1960] упала с лошади и почти месяц неподвижно пролежала в постели. А потом вернулась к работе в ортопедическом корсете и снова села на лошадь.
...Опять бегство в Швейцарию, опять невозможность есть, опять две пачки сигарет в день. Она отказалась от Клеопатры (и эту роль сыграла Элизабет Тейлор - за гонорар в миллион долларов), от роли Марии в "Вестсайдской истории" (Марией стала Натали Вуд)... Снова, как в детстве, Одри заключала пакты с Господом Богом: "Я буду послушной девочкой, буду хорошо себя вести и не стану сниматься в кино, только сделай так, чтобы у нас был ребенок". Господь вроде бы сжалился: в I960 году тридцатилетняя Одри наконец родила мальчика и назвала его Шон (что означает "дар божий"). Малыш весил больше четырех с половиной килограммов, его мама - около пятидесяти, но она уверяла всех, что это было совсем не больно".
Казалось бы, отныне все проблемы в жизни Одри Хепберн навсегда останутся позади. Однако этого не произошло.

Теперь у нее был ребенок, но не осталось любви. Может быть, потому, что она все-таки нарушила свои обещания Богу, с блеском сыграв в "Завтраке у Тиффани"[1961], "Моей прекрасной леди"[1964] и "Как украсть миллион"[1966]. А скорее всего потому, что Мел по-прежнему не мог смириться с ее удачами: Одри уже ставили в один ряд с Ширли Маклейн и Элизабет Тейлор. В отличие от них Одри не находила удовольствия в беспрерывной смене мужей и делала все возможное, чтобы сохранить Мела... "Мое детство закончилось в тот день, когда отец ушел из дома, - много лет спустя напишет она, - мама не разрешала мне плакать и скучать по нему. И я так боялась за Шона, что поклялась не расставаться с Мелом". Для того чтобы это все-таки произошло, потребовались еще пять лет и три выкидыша.

После съемок в триллере Теренса Янга "Дождись темноты"[1967], где Хэпберн великолепно исполнила роль слепой женщины, которую пытается убить банда гангстеров, за что была очередной раз выдвинута на соискание премии "Оскар", актриса исчезла с экранов почти на 10 лет. Во многом это связано с переменами в личной жизни Хэпберн — в 1968 году она развелась с актером Мелом Фаррером, с которым состояла в браке 13 лет и родила сына Шона, а год спустя вышла замуж за итальянского врача Андреа Дотти, с которым прожила в браке 10 лет и родила второго сына Луку.

ЧТОБЫ прийти в себя после развода, Одри отправилась в круиз по греческим островам. Солнечным утром к ее шезлонгу подсел на редкость красивый молодой итальянец и молча ждал, пока звезда обратит на него внимание. Одри обратила.
— Что вам угодно, молодой человек?
— Скорее, что вам угодно, мисс Хепберн! — итальянец сверкнул улыбкой, — меня зовут Андреа Дотти, я психиатр, специалист по женским неврозам…
— О-о, тогда мне угодно у вас полечиться! — Одри пошутила в первый раз за очень долгое время и сама удивилась этому.
Лечение пошло так славно, Андреа оказался таким ласковым, а Одри так хотелось покоя… Через год они поженились. Через полтора — жили в чудесной квартире в Риме, и Одри опять была беременна.
На этот раз она поклялась сохранить ребенка любой ценой и шесть месяцев из девяти пролежала на сохранении. В результате на свет появился Люка Дотти — второй сын актрисы. Андреа был невероятно занят в своей клинике и навещал жену в больнице по уикендам. При этом был нежен и мил.
Второй муж Одри являлся полной противоположностью героев всех ее прежних романов. Андреа Дотти был моложе Одри на десять лет и имел репутацию неплохого психоаналитика, специалиста по женским неврозам. Он был аристократом, итальянцем, балагуром и весельчаком. К то муже давно и безнадежно в нее влюбленным - еще со времен "Римских каникул". Когда в Риме снимался этот фильм, Андреа случайно оказался в толпе зевак, и Одри показалась ему чудом. Чем-то вроде ангела или феи из сказки. Как всякому итальянскому мальчишке, Андреа не составило труда протиснуться сквозь толпу, поднырнуть под ограждение, и - мама миа! - фея оказалась живой! Он даже смог дотронуться до нее и последующие три года думал о ней каждую ночь. В каком-то смысле Одри Хепберн стала его первой женщиной...
Ей было 39, ему - 30, но она запретила себе об этом думать. Не читала газет, которые, казалось, писали только об их романе. Не советовалась с подругами (впрочем, у нее и не было задушевных подруг). Не думала, что скажет по этому поводу мама. На этот раз на свадьбу Одри надела розовый костюм от Живанши - и опять поверила в счастье. Тем более что Шон, кажется, всей душой полюбил своего нового папу.

Они жили в Риме, из окон был виден Тибр, свекровь дарила молодым всякие прелестные антикварные штучки, и Одри впервые в жизни обрела возможность бездумно бродить по магазинам, часами подыскивать Андреа запонки и выбирать очередной галстук. Иногда они все вместе, втроем с Шоном, ходили в кино. Оказалось, что смотреть фильм гораздо легче и полезнее для здоровья, чем в нем сниматься. И однажды, сидя в темном зале, Одри пообещала себе, что больше никогда и ни за что не будет этого делать.
Так она во второй раз отреклась от кинематографа. И по странному совпадению Бог снова дал ей ребенка. Мальчика назвали Лукой. Она еще раз стала матерью — и опять почувствовала, что теряет мужа. Правда, теперь причина была не в её славе. Газетчики с романа Андреа и Одри переключились на романы Андреа и Франчески, Андреа и Паолы, Андреа и... Статьи сопровождались фотографиями: вот молодой муж и отец обнимает пышную брюнетку, вот целуется с хрупкой блондинкой. "Он итальянец", — уговаривала себя Одри, кусая губы. "Он еще слишком молод", — напоминала она себе, глотая слезы. "Он все равно любит меня", — думала она, когда супруг появлялся с цветами в руках и безо всякой вины во взгляде, шутил, строил забавные рожицы, рассказывал смешные случаи из жизни своих пациенток.

Сначала Одри убеждала себя, что женщины — его работа. Потом — что он итальянец, а итальянцы все такие. А потом она спросила, ткнув мужа носом в очередную газету:
— Она настолько лучше, чем я?
— Да ты что, дорогая? — искренне изумился Дотти. — Ты лучше всех! Ты — моя жена! А это — мои ошибки…
Однако после того как в прессу попали недвусмысленные снимки, на которых Дотти был запечатлен с известной в Риме потаскушкой, Одри поняла, что ее собственные римские каникулы подошли к концу. И ни один человек в мире не может их продлить. Она попробовала принять это спокойно, старалась убедить себя, что счастья на всю жизнь не бывает. И сама себе не поверила. Одри выносила ошибки мужа еще шесть лет. А потом переехала с детьми в Швейцарию и вернулась на большой экран. С тех пор она больше не выходила замуж.
"Бывает, — сказала себе Одри. — Просто, видимо, я не там его ищу". И отправилась на поиски снова.

Вернувшись в кино в 1976 году, снявшись в фильме "Робин и Мэриан"[1976], Хэпберн тремя годами позже снялась в экранизации триллера Сидни Шелдона "Кровные узы"[1979] и «Все они смеялись» [1981], что бы вновь уйти из мира кино. В последний раз она вернулась, чтобы исполнить небольшую роль Ангела в фильме Стивена Спилберга "Всегда"[1989]. Что примечательно, сам Спилберг только ее видел в такой роли.
Мне скоро пятьдесят лет! По-моему, пора утопиться, — шутливо жаловалась Одри на приеме в честь фильма «Все они смеялись» [1981].
— Если вы утопитесь, то в Голливуде некому будет играть ангелов, — серьезно заметил один из гостей. Одри присмотрелась — этот пожилой мужчина почему-то был ей знаком…
Они разговорились. Одри узнала, что его зовут Роберт Уолдерс, что он продюсер и недавно потерял жену, а Роберт — что Одри до сих пор почти не ест и не может пережить последний развод. Сразу обнаружилось, что у них много общего: они оба голландцы, оба прошли войну и пережили тяжелые психические травмы. Между ними воцарилась дружба, постепенно перетекшая в единственную счастливую любовь Одри Хепберн.
Позже Одри с удивлением поняла, что впервые ей больше не надо лезть из кожи вон, чтобы угодить, — Уолдерс был счастлив просто оттого, что она рядом. Теперь она занималась только тем, что ей нравилось — садом, благотворительностью, посещением светских раутов, заботой о детях. И перед сном, задавая себе один и тот же вопрос: «Так — лучше?», неизменно отвечала: «Лучше не бывает!» и снова вышла замуж, и в этот — единственный! — раз ее мама, старенькая баронесса ван Хеемстра, осталась довольна выбором дочери. Потому что муж Одри — Роберт Уолдерс — оказался вполне приличным человеком. Она вновь стала блистать на светских приемах — невероятно элегантная, в нарядах от своего любимого Живанши, и мир опять заговорил о ее королевских манерах, изяществе и простоте.

Одри разводила ландыши в своем саду, работала в Детском фонде ООН. Ездила в Бангладеш, Судан, Эфиопию, Вьетнам, Сальвадор — в те места, которые ничем не напоминали райские кущи, потому что там шли войны и голодали дети. А Одри старалась сделать так, чтобы каждому из этих детей достался хотя бы кусок хлеба - может быть, потому, что сама хорошо помнила вкус луковиц тюльпанов. На церемонии "Оскар" 1993 года Одри Хэпберн была посмертно награждена гуманитарной премией Джина Хершолта.
Когда Одри Хепберн умирала, рядом с ней были все мужчины, которые ее любили, - оба сына, Робби Уолдерс, Мел Феррера, Андреа Дотти и Юбер де Живанши. Кажется, она сказала им, что счастлива...

Интересные факты из биографии: Все знают, что Мерилин Монро пела "Happy Birthday Mr. President" на дне рождения Кеннеди в 1962 году. При этом забывают, что на последнем дне рождения Дж.Ф.К. в 1963 году эту песню пела Одри Хэпберн.

Одри считала ошибкой свое участие в Breakfast at Tiffany's /ЗАВТРАК У ТИФФАНИ (1961), хотя это была одна из самых популярных ее ролей. Генри Манчини говорил, что песня 'Moon River' написана для нее. Ее исполнение было великим. Жаль, что в фильме My Fair Lady (1964) все песни пела не она...

Одри влюбилась в Уильяма Холдена на съемках Sabrina (1954), но разорвала их отношения, узнав, что Холден не может иметь детей...

Подобно Хамфри Богарту, на счету Хэпберн участие в 5 картинах, входящих, по мнению Американского Киноинститута, в список 100 лучших любовных историй всех времен: Roman Holiday (1953) — 4-е место, My Fair Lady (1964) — 12-е место, Sabrina (1954) — 54-е место, Two for the Road (1967) — 57-е место, Breakfast at Tiffany's (1961) — 61-е место.

Некоторые гонорары
Bloodline (1979) — $1,000,000 + % от сборов
My Fair Lady (1964) — $1,100,000
Unforgiven, The (1960) — $200,000
Nun's Story, The (1959) — $250,000 + 10% от сборов
Funny Face (1957) — $150,000
War and Peace (1956) — $130,000
Sabrina (1954) — $15,000
Roman Holiday (1953) — $12,500

Фильмография

1989. ВСЕГДА / Always / реж. Стивен Спилберг
1987. ЛЮБОВЬ СРЕДИ ВОРОВ / Love Among Thieves / ТВ, реж. Роджер Янг
1981. И ВСЕ ОНИ СМЕЯЛИСЬ / They All Laughed / реж. Питер Богданович
1979. КРОВНЫЕ УЗЫ / Bloodline / реж. Теренс Янг
1976. РОБИН И МЭРИАН / Robin and Marian / реж. Ричард Лестер
1967. ДОЖДИСЬ ТЕМНОТЫ / Wait Until Dark / реж. Теренс Янг
1967. ДВОЕ НА ДОРОГЕ / Two for the Road , реж. Стенли Донен
1966. КАК УКРАСТЬ МИЛЛИОН / How to Steal a Million / реж. Уильям Уайлер
1964. МОЯ ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ / My Fair Lady / реж. Джордж Кьюкор
1964. ПАРИЖ, КОГДА ТАМ ЖАРА / Paris — When It Sizzles / реж. Ричард Куин
1963. ШАРАДА / Charade / реж. Стенли Донен
1961. ДЕТСКИЙ ЧАС / Children's Hour / реж. Уильям Уайлер
1961. ЗАВТРАК У ТИФФАНИ / Breakfast at Tiffany's / реж. Блэйк Эдвардс
1960. НЕПРОЩЕННАЯ / Unforgiven / реж. Джон Хьюстон
1959. ЗЕЛЕНЫЕ ПРОСТОРЫ / Green Mansions / реж. Мел Феррер
1959. ИСТОРИЯ МОНАХИНИ / Nun's Story / реж. Фред Циннеманн
1957. ЛЮБОВЬ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ / Love in the Afternoon / реж. Билли Уайлдер
1957. ЗАБАВНАЯ МОРДАШКА / Funny Face / реж. Стенли Донен
1956. ВОЙНА И МИР / War and Peace / реж. Кинг Видор
1954. САБРИНА / Sabrina / реж. Билли Уайлдер
1953. РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ / Roman Holiday / реж. Уильям Уайлер
1952. We Will All Go to Monte Carlo / реж. Жан Буайе
1952. ЗАСЕКРЕЧЕННЫЕ ЛЮДИ / Secret People / реж. Торолд Диккинсон
1951. ДИТЯ МОНТЕ-КАРЛО / Monte Carlo Baby / реж. Жан Буайе
1951. РАССКАЗЫ МОЛОДЫХ ЖЕН / Young Wives' Tale / реж. Генри Касс
1951. One Wild Oat / реж. Чарльз Сондерс
1951. СМЕХ В РАЮ / Laughter in Paradise / реж. Марио Зампи
1951. БАНДА С ЛАВЕНДЕР ХИЛЛ / Lavender Hill Mob / реж. Чарльз Крайтон
1948. ГОЛЛАНДСКИЙ ЗА 7 УРОКОВ / Nederlands in 7 Lessen / реж. Шарль Югано

Видео: 512x384 (1.33:1), 25 fps, XviD Final 1.0.3 (build 37) ~1692 kbps avg, 0.34 bit/pixel
Аудио: 48 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~128.00 kbps avg


Дополнительная информация:
РЕЛИЗ: ФЕНИКС-КЛУБ
TVRip by mikloeff


Благодарим ФЕНИКС-КЛУБ за сбор и предоставление информации об актрисе!