Фильм снят по пьесе Ноэла Кауарда.
Фильм посвящен истории платонической любви домохозяйки Лоры (Селла Джонсон) и доктора Алека (Тревор Ховард). Их тянет друг к другу, но они знают, что их роман не может зайти дальше нескольких тайных встреч за обедом.
В фильме широко использованы имеющиеся к тому времени кинематографические средства: звуковые эффекты, музыкальная тема - 2-ой концерт Рахманинова, звучащий на протяжении всего фильма. Крупные планы рассказывают больше, чем сама история. Джонсон и Ховард восхитительны в самых печальных эпизодах. Каждое их движение приобретает все большее значение - мимолетный взгляд, легкое прикосновение руки, смех - вот и все, что позволено печальным влюбленным.

Мировая премьера фильма фильма состоялась 26 ноября 1945 года.

Гран-при Каннского фестиваля 1946 года
Большая национальная премия (Великобритания) — Дэвид Лин за режиссёрскую работу
Приз ФИПРЕССИ
Три номинации на «Оскар» 1947 года — за лучшую женскую роль (Селия Джонсон), режиссуру и лучший адаптированный сценарий.

Этот фильм вроде бы противоречит однажды сочинённой типологии мелодрамы, которая должна быть рассчитана или на «утрачённые грезы», или на «сказки наяву». Выбор вроде бы таков: «увы!» — «если бы». А поведанная в «Короткой встрече» история заурядна, она может произойти практически с каждым пассажиром пригородных поездов (в Лондоне, Нью-Йорке, Москве или Токио), современна и абсолютно несказочна, — наоборот, вписана в реальный фон и имеет неутешительный финал.

Доктор Алек Харви и домохозяйка Лора Джессон — каждый из них состоит в благополучном браке — случайно встречаются на железнодорожном вокзале, потом оба ищут точно таких же случайных свиданий, специально подгадывают эти моменты (между прочим, женщина раз в неделю ездит в город не только за покупками, но и желая посмотреть новый фильм!), какое-то время лишены возможности видеться друг с другом, а затем вообще вынуждены навсегда расстаться.

Тем не менее это — одна из самых удивительнейших и проникновенных мелодрам за всю историю кинематографа. Конечно, такое впечатление возникает благодаря тонко чувствующему дуэту главных исполнителей — Силии Джонсон и Тревора Хауарда, изысканной работе со светом и тенями оператора Роберта Краскера (его более ясная, просветлённая манера съёмки контрастирует, например, с намеренно «затуманенным» стилем Джозефа Руттенберга в «Мосте Ватерлоо»), умному использованию Второго концерта Сергея Рахманинова… Но немаловажно, что одноактная пьеса Ноэля Коуарда, одного из классиков английской драматургии XX века, называлась Still Life, то есть буквально — остановившаяся жизнь, хотя тот же термин в английском языке применяется в качестве эквивалента понятия натюрморта.

Гётевская поэтическая формула «остановись, мгновенье, ты прекрасно!», аналог искусственно продлённого во времени стоп-кадра, — это ведь тоже своеобразное подобие гипотетического «если бы», столь необходимого для создания мелодрамы. Короткая встреча двух несвободных, но полюбивших друг друга людей, вовсе неслучайно происходит на железнодорожной станции, а образ прибывающего поезда закономерно стал чуть ли не синонимом кинематографа. Камера получает редкую в искусстве возможность фиксировать на плёнке и делать чуть ли не реальным эту мгновенную смену полос света и тени, что и воспроизведено в «Короткой встрече» в одном из кадров, когда даже не нужно показывать сам паровоз с вагонами. Точно так же и скоротечный союз тех, кто ощутил внезапную душевную близость, оказывается растянутым во времени и мелодраматически значимым не только для обоих возлюбленных, но и для миллионов зрителей во всём мире лишь благодаря кино, мельканию света и тени на полотне экрана.

Любопытно, что попытки римейкизировать и «Мост Ватерлоо», и «Короткую встречу» (у первой из лент была даже предшествующая версия 1931 года) оказались безуспешными потому, что в иных вариациях сюжеты не были поставлены в точный исторический контекст на «сломе времён» — в самом начале войны или после её окончания. Но их авторы, прежде всего, не смогли уловить тайну «небесного контакта» простых историй и онтологической сути самого кинематографа, которая, как ни странно, лучше прочитывается именно в старых фильмах, уже относящихся к «утраченному времени», то есть к мелодрамам в духе «увы!».

Сергей Кудрявцев.
1998