Любопытно, что американский режиссёр Джеймс Айвори на пресс-конференции во время Каннского фестиваля 1995 года, где в конкурсе принимала участие эта лента, потребовал в резкой форме соблюдения корректности по отношению к нему и долголетнему партнёру Исмаилу Мёрчанту. А обиделся Айвори то, что его почему-то постоянно называют британцем. Возможно, это происходит из-за заблуждения многих, что американец вообще не мог бы снимать столь «европеизированные» фильмы, преимущественно о минувших временах.

История пребывания Томаса Джефферсона, ещё не ставшего третьим по счёту президентом США, в качестве американского посла при дворе короля Людовика XVI, по мнению одних, излишне политизирована и тщательно выверена по либерально-расовому признаку постановщиком, который ранее придерживался ориентации на art d’auteur. Но надо напомнить, что ряд аристократических картин Джеймса Айвори (особенно две экранизации Генри Джеймса — «Европейцы» и «Бостонцы», а также ленты, затрагивающие тему взаимного влияния британского колониализма и индийской культуры) развёртывались на важном социально-политическом фоне. Другие же упрекали режиссёра в том, что он показал Великую французскую революцию мимоходом и упрощённо, сконцентрировав своё внимание на частной жизни Джефферсона. Однако и в этой сфере Айвори проявил разумную сдержанность, не отходя от канонов биографического фильма.

Пожалуй, подлинно живыми и эмоциональными кажутся лишь несколько моментов, раскрывающих взаимоотношения американского дипломата с чернокожей служанкой Сэлли Хемингс, которая затем стала его неофициальной женой на три десятилетия — и юная Тэнди Ньютон великолепно справляется с этой ролью. А вот всё остальное в «Джефферсоне в Париже» будто напомажено, покрыто густым слоем пудры, облачено в парики и похоже на скучный исторический спектакль. Это, наверно, самая слабая из работ Джеймса Айвори. Насторожило и то, что он, словно разлюбив англосаксов, свой очередной проект вновь связал с Францией и биографическим жанром, затем сделав ленту о Пикассо.