Со своей судьбой Довлатов всегда играл – бесшабашно, «в открытую». В своей псевдодокументальной

прозе он изменял даты рождения, имена близких, придумывал биографии забытым предкам. За ним тянулся

шлейф разрывов и обид: он давал своим героям имена знакомых, но приписывал немыслимые поступки,

порочащие, на их взгляд, их честное имя. Единственное, что оправдывало Довлатова – безжалостность к

самому себе, он сам становился вымыслом, рядовой фигурой своей дерзновенной игры. «Тональность его

прозы – насмешливо-сдержанная, при всей отчаянности существования им описываемого, – рассуждал Иосиф

Бродский. – Читать его легко. Он как бы не требует к себе внимания, не настаивает на своих

умозаключениях или наблюдениях над человеческой природой, не навязывает себя читателю. Неизменная

реакция на его рассказы и повести – признательность за отсутствие претензии, за трезвость взгляда на

вещи, за эту негромкую музыку здравого смысла, звучащую в любом его абзаце. Тон его речи воспитывает

в читателе сдержанность и действует отрезвляюще: вы становитесь им, и это лучшая терапия, которая

может быть предложена современнику, не говоря – потомку…».

Довлатов страдал от собственных несовершенств и во всех грехах обвинял, прежде всего, самого себя.

Разумом он понимал, что для творчества необходимо страдать, но наслаждался каждой минутой жизни –

хорошей и плохой. «Непоправима только смерть, – рассуждал он. – Не такая уж глупая мысль, если

вдуматься. Не думал я, что самым трудным будет преодоление жизни как таковой. Истинное мужество в

том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду».

Исключённый из университета, он отправился служить в армию, в систему охраны северных исправительно

-трудовых лагерей. Там вывернутая наизнанку и разорванная на куски жизнь открыла ему свою жестокую

цельность, а мир, маячивший за зоной, казался нереальным. Именно там он обрёл своё особое видение –

беспредельно отчаянное и вместе с тем внушающее надежду.

Демобилизовавшись, Довлатов окончил факультет журналистики, работал журналистом в заводской

многотиражке и корреспондентом республиканской газеты в Эстонии; экскурсоводом в Михайловском. Но

везде ему было тесно. После спровоцированной милицией драки он попал под следствие. Ему объяснили:

или ты уезжаешь, или на свободу не выйдешь… Довлатов уехал. За двенадцать лет жизни в Америке он

выпустил 12 книг, основал газету «Новый американец», вёл циклы передач на радио «Свобода». Его

ценили Иосиф Бродский, Сьюзен Зонтаг и Курт Воннегут. Он единственный, после Владимира Набокова,

русский писатель, которого печатал респектабельный «Нью-Йоркер». Скончавшись в возрасте 48 лет,

Довлатов совсем немного не дожил до фантастической славы на родине, оказавшейся, увы, посмертной.
В фильме принимали участие: Елена Довлатова, Александр Генис , Владимир Соловьев, Вагрич

Бахчанян ,Михаил Беломлинский, Игорь Ефимов,Андрей Арьев, Изя Шапиро, Михаил Рогинский, Валерий

Попов.