слоган «Alive among the lifeless... alone among the crawling creatures of evil that make the night hideous with their inhuman craving!»
сценарий Ричард Мэтисон, Уильям Лейкестер, Фурио М. Монетти, ...
продюсер Сэмюэл З. Аркофф, Харольд Е. Нокс, Роберт Л. Липперт
оператор Франко Делли Колли
композитор Пол Соутелл, Берт Шефтер
художник Джорджо Джованнини, Angiolina Menichelli, Брунелло Серена Уллоа
монтаж Джин Руджеро, Франка Сильви

Экранизациями романа были фильмы «Последний человек на Земле» (The Last Man on Earth, 1964) и «Человек Омега» (The Omega Man, 1971). Сюжетообразующая идея романа была использована в изменённом виде также в фильме Джорджа Ромеро «Ночь живых мертвецов» и его продолжениях. В отличие от книги и предыдущих экранизаций, тема вампиризма была сильно уменьшена.

"Перед нами самая первая (и возможно лучшая) экранизация романа Ричарда Мэтсона «Я — легенда», не получившая особой популярности при выходе, да и сейчас не являющаяся особо известной широкой публикой, что совершенно не дает причин сбрасывать её со счетов.

Вообще произведение Мэтсона не такое уж однозначное и прямолинейное, как может показаться поначалу. На первый взгляд обычная фантастика с элементами триллера переходит сначала в жесткую социальную сатиру, а после и вовсе приобретает мощный философский подтекст о человечности во всех ее (не всегда лучших) проявлениях. Там нет ни одного четко положительного или отрицательного персонажа, даже главный герой одновременно вызывает сопереживание и некоторую неприязнь. Особенно сильно это чувствуется в финале, в котором вместо положенной точки ставится многоточие, да еще и с вопросительным знаком. Автор дает каждому додумать основную мораль в зависимости от того как он понял все описанное ранее.

Несмотря на сильную близость фильма к тексту книги все нюансы передать не удалось (практически все жутко упростили), но все, же попытались, да и вообще из всех ее экранизаций — самая близкая к роману. Хотя все же сценарной «самостоятельности» не хватает, без книги фильм будет смотреться похуже.

Удивило, что снят фильм в 1964, кажется, что намного раньше. По стилю очень напоминает ужастики 1930-х-1950-х годов, даже забавно, что изначально проектом интересовалась студия Hammer. Сейчас это выглядит немного трешово и многие скажут, что даже халтурно, но мне такая стилистика очень по душе.

И отдельно стоит отметить как всегда шикарную актерскую игру Винсента Прайса в самой середине его карьеры, не лучшая его роль, но однозначно заслуживающая внимания. Жаль только что с второстепенными персонажами полный провал.

В итоге мы имеем неплохую, но упрощенную экранизацию культовой книги и просто хорошего представителя малобюджетного кинематографа шестидесятых."

"По всей планете пронеслась страшная чума. Все люди превратились в вампиров, неподвижных днём и весьма живых и кровожадных ночью. Прайс играет здесь учёного, которому каким-то образом удалось выжить одному. Днём он разъезжает на своей легковушке по разным магазинам, запасается на ночь чесноком. Находит возле своего дома тела пока ещё недвижных вампиров.

Ночью же он включает свой старый патефон и под звуки музыки вспоминает о прошлой жизни в то время, как вампиры окружают его дом. Воспоминания сильно тревожат его. Позже оказывается, что наш герой всё же не один на этой планете. Не буду рассказывать, что было дальше, но не хэппи-энд, это точно.

Многие полагают, что именно с этого фильма Ромеро скопировал свою «Ночь Живых Трупов», что, в общем-то, похоже на правду. Фильм атмосферный, он буквально пронизан тревогой, в фильме мы слышим постоянные завывания ветра, а сильное звуковое сопровождение только ещё больше заставляет нас прочувствовать атмосферу фильма. Фильм естественно чёрно-белый, но это в этом случае это является только плюсом. Смотреть всем обязательно, особенно фэнам фильмов про зомби (вампиры здесь больше походят именно на них)!"

"Данная картина являет собой первую попытку экранизации культового произведения Ричарда Мэтисона, написанного в далеком уже 1954 году. И, несмотря на то, что от «Человека — Омеги» Бориса Сагала ее отделяют 7 лет, а от «Я — легенда» Френсиса Лоуренса — аж 43 года, фильм легко даст фору обоим своим «собратьям».

Фильмов об эпидемиях и прочих «карах небесных», скосивших «всех людей вокруг» и пощадивших только нескольких «счастливчиков» снято уже немало. Идея глобального апокалипсиса всегда привлекала киноделов и имела успех у зрителей. Помимо упомянутых картин, на ум приходят прежде всего «День триффидов», «28 дней спустя», а также эпопея Джорджа Ромеро о восставших мертвецах с ее многочисленными ремейками. Сегодня уже можно говорить о том, что данный поджанр обзавелся собственными традициями, и успех очередного претендента (хотя бы в сердцах киноманов) напрямую зависит от того, насколько его создателям удалось эти традиции воплотить на экране.

Так что же прежде всего ценят фанаты жанра в подобных картинах? Главное — это, конечно же, умение показать масштабы апокалипсиса. Для этого совсем не обязательно (хотя было бы интересно!) выгонять из какого-нибудь многомиллионного города всех его жителей. Иногда бывает достаточно просто показать пустой магазин средь бела дня, который «так похож на тот, который рядом с нашим домом, и который всегда бывает полон народу». Это прежде всего искусство режиссера — воздействовать на сознание зрителя, рождая в нем чувство горечи от ощущения необратимости и размеров случившейся катастрофы. Следующий момент — это сценарий, ведь рассказ о развитии эпидемии или нападении инопланетян и последующей борьбе за существование оставшихся в живых в экстремальных условиях требует к себе очень грамотного подхода и хорошего знания предмета. Ну и, конечно же, правдоподобность. Если, к примеру, эпидемия превратила людей в зомби, то они и должны вести себя как зомби, если город «вымер» давно, то и заброшенные улицы должны выглядеть соответствующе, ну и так далее.

Так вот, «Последний человек на Земле» в этом плане предстает перед нами прекрасным образчиком жанра, вобрав в себя все необходимые компоненты. Кроме того, это самая что ни на есть классическая экранизация книги, снятая «в том самом» добром стиле. Фильм повествует о распространении смертоносного вируса, превращающего всех людей в ходячих мертвецов. К счастью, организм одного человека этот вирус побороть не смог, оставив его в живых, и в полном одиночестве…

Так что же так выгодно отличает эту картину от «Человека — Омеги» и «Я — легенда»? Во-первых, мертвецы! Несмотря на то, что первая экранизация — самая древняя и, казалось бы, должна быть самой технически несовершенной, мертвецы в ней ведут себя наиболее естественно и реалистично. Они не абсурдно смехотворны, как в «Омеге», и не скачут по машинам с голливудским гримом на лице, как в «Легенде». Мертвецы в картине Убальдо Рагоны и Сиднея Сэлкоу — самые мертвые! Следующий момент — это постановка. Каждый эпизод снят очень умело, а напряжение в картине постоянно нарастает, буквально взрываясь в ее финале.

И, наконец, Винсент Прайс! Это вам, извините, не белозубый Уилл Смит, аккуратно подстриженный и накачанный ученый. Великому «человеку-легенде» Винсенту удалось очень достоверно передать отчаяние единственного выжившего человека. Он не герой, вызвавшийся спасти всю планету, он просто человек, который не хочет просто так умереть…

Поэтому я могу вам посоветовать лишь посмотреть эту классику. Она полностью самодостаточна и ни за что не оставит вас равнодушными. Картина снята с душой, с бережным отношением к доверию зрителей. Она буквально пронизана самой настоящей честностью и потому заслуживает:"

"В 60-х действительно существовало магнетическое кино. Оно наполняло в себе традицию старой школы и веяние новых кинотенденций. Актёры играли и переигрывали, им, было, не важно соответствуют они образу или задумке сценариста, они играли, понимая, что это кино. Главный герой картины (Винсент Прайс) настолько непродуманный и нелепый, что его действия иногда вызывают больше смех, чем слёзы. Герой теряет всех близких, страшная чума уносит жизни миллионов, его сердце раскалывается от одиночества, но он не может дать волю гневу, понимая, что тот его полностью поглотит.

Невольно, но напрашивается сравнение с недавним фильмом «Я Легенда», где Уилл Смит, браво охотился на оленей и играл в гольф. У нашего же героя на такие шалости времени не было, его действительность была окутана жестокими реалиями. Но если герой Прайса, слушал музыка, лёжа на диване, когда его дом осаждали зомби-вампиры, то Уилл Смит со слезами на глазах прятался в ванне, нежно обняв любимого пса. 60-ые были свободными, герои фильмов ничего не боялись, они лгали, но делали это честно, герой-одиночка нового тысячелетия, не в силах защитить себя, ему страшно, он обманывает себя и никогда в жизни не признает, что он больше не крутой парень из тех же 90-х или 80-х.

«Последний человек на Земле» должен посмотреть каждый, кто видел «Я Легенда». Увидеть то, что кино стало богаче, но скромнее и проще, увидеть, как Прайс борется не с жестокими реалиями, а c демонами своей души, понять, что кино — это не компьютерная игра, где, чем больше зомби ты убьёшь, тем лучше и сильнее ты станешь. И не смотря не все архаизмы в «Последнем человеке», кино искренне пытается держать планку кино-трагедии, оно очеловечивает героя, делает его жителем кино-мира, а совсем уж не нашего. Если герою Уилла Смита не хватало фантазии «развлечься» в пустом Нью-Йорке, то город Прайса находится в рамках его души и сознания.

Травить зомби-вамиров чесноком и зеркалами даже забавно, а подстраивать им пафосные ловушки просто неоправданно. «Последний человек на Земле», сделал всё, что мог, он оправдал и выполнил свою киномиссию, оставаясь до конца тем, кто он на самом деле есть. Он не искал сложных путей, он был самим собой и не путался в своих Альтер-эго.

И не смотря на то, что фильм морально устарел во многих аспектах, он опять же, подчёркиваю, имеет право, чтобы его смотрели не меньше чем пресловутые голливудские забавы. Уверен, что «Последний человек на Земле» умрёт намного позже, чем кто-то вспомнит о дорогой «Легенде»."

"Пустые улицы, брошенные дома и машины, вокруг ни души и лишь ветер хозяйничает в этом новом, безжизненном мире. А вокруг лишь трупы, одни уже мертвые, а другие живые и жаждущие свежей плоти. Вот такую вот безрадостную картину нарисовали режиссеры Рагон и Сэлкоу, экранизировав в 1964 г. роман Ричарда Мэтисона «Я — легенда». Первое, что понимаешь после просмотра фильма, так это его многозначительное название. Кто же мог подумать, что быть человеком среди монстров может быть так невыносимо грустно. Фильм очень верно передает атмосферу постэпидемиального мира и наличие в кадре одного-единственного главного персонажа еще больше обостряет эти ощущения.

Соло Винсента Прайса. По другому эту картину никак не назовешь. Попытайтесь поставить себя на место персонажа Винсента и у Вас волосы дыбом встанут от одной только мысли о возможности описанной в фильме ситуации. Наш герой не живет, он выживает, он существует, он доживает. Каждый день для него как последний. Он ходит по лезвию ножа. Смотришь и думаешь, ну когда же у него не выдержат нервы, ну когда же он сдастся. Последние три года жизни бывшего ученого Роберта Моргана — сплошная рутина и борьба за существование. Каждый его день как близнец похож на предыдущий. Он встает с первыми лучами солнца, затачивает колья на станке, садится за руль старенького катафалка и едет на охоту. Его цель — очистить город от вампирской скверны. С закатом солнца он возвращается назад, запирает хлипкие двери на засов и проводит время, слушая старые пластинки, либо просто заливая горечь и отчаяние алкоголем. И вот так изо дня в день, три года…

Не могу не отметить, что первые 40—45 мин. фильма откровенно скучны. Все происходящее на экране также однообразно как и жизнь нашего героя. Положение даже не спасают продолжительные флешбеки, целью которых является разъяснение зрителю истоков трагедии. Но одну добрую услугу они все-таки сослужили. Кадры из прошлой жизни Роберта Моргана очень ярко демонстрируют контраст между характером и взглядами Роберта в самом начале эпидемии и на финишной прямой, когда он ощутил на себе все ужасы и бедствия катастрофы. Я уже было отчаялся увидеть на экране хоть что-то, что может заинтриговать, но вот появилась маленькая, замызганная собаченка. Вот тут-то действие начинает набирать обороты. Дальнейшее развитие сюжета непредсказуемо. Ну а финал вообще достоин самых искренних апплодисментов.

Как ни крути, но про многочисленные сюжетные и технические ляпы картины нельзя не вспомнить. Бросился в глаза один эпизод, где Морган, прозевав наступление сумерек, спешит домой на своем катафалке, а за окном то и дело с каждой секундой меняется время суток: то день, то ночь. Согласно сюжету, вампиры (будем называть их так) не переносят зеркал и чеснока, но это нисколько не мешает живым мертвецам чуть ли не щеками тереться об дверь дома Роберта, увешанную этими средствами защиты. В первой части фильма все эти досадные мелочи очень сильно режут глаз. Я перестал замечать их начиная с середины ленты, когда повествование начинает принимать неожиданные обороты."