Я подавал заявку на издание "Связи физики Декарта с гуманитарной культурой Франции", под этим соусом писал свой французский образ мира, делал путешествие во Францию. Писал пять лет. Сказали: "Очень интересно, но неиздаваемо". Положили на полку. Следующие пять лет работал над проблемой связи механики Ньютона с гуманитарной культурой Англии. Мне начисляли зарплату младшего научного сотрудника. В итоге я описал свой английский образ мира, который постигла та же участь, что и "Декарта с гуманитарной культурой Франции", - работу снова отправили на полку. В конечном счете, в издательстве было джентльменское соглашение: я больше не прошу меня издавать, но имею свободное время писать, что хочу. Так я всю жизнь прожил, не зная службы и живя, как русский барин.
Главные работы моей жизни – это национальные образы мира. Я описываю национальные миры Англии, Америки… Америка глазами человека, который ее не видел.
Национальное зависит от природы: Россия, например, – это бесконечный простор, равнина, русский человек – странник. Постоянная аморфность. Природа, космос порождают наше отсутствие формы, аморфность в русской мысли. Поэтому и многие великие русские произведения незаконченные, например, "Мертвые души". Есть у нас силы начать такой огромный объем, продолжить, и нет возможности закончить, нет конца».