Вначале было детство. Гете от родителей получил все самое лучшее – честолюбие и образованность отца, веселость и поэтический взгляд на мир матери. Юный Гете был очень серьезным и увлеченным человеком. И отец всячески поощрял его занятия.
Все, кроме одного. Стихосложение - вот был камень преткновения. Отец настоял, и в 16 лет Гете поступил в Лейпцигский университет на юриспруденцию. Университет дал ему новые увлечения и новых друзей, но не любовь к законоведению! Иоганн Вольфганг целыми днями пропадал в библиотеке, и, скорее всего, именно здесь он впервые наткнулся на легенду об Иоганне Фаусте, докторе Фаустусе. Он был заворожен – продать душу за научное знание, за открытие секретов, над которыми бились все алхимики! Он примерял судьбу доктора Фауста на себя - его притягивала эта личность.
Гете увлекала наука, и не просто наука, а знания об окружающем мире. Он хотел, он пытался постичь первопричины всего сущего. С огромным интересом Гете занимался минералогией, палеонтологией, метеорологией. Он положил начало физикологической оптике, создал свой феноменальный цветовой круг, которым пользуются и поныне.
И всегда его Фауст был рядом, каким-то странным образом помогал Гете.
Закончить это гениальное произведение ему удалось за два года до смерти, в 1830. Своему другу, а позднее и биографу, Эккерману он сказал: "Дальнейшую мою жизнь я отныне рассматриваю как подарок, и теперь уже, собственно, безразлично, буду ли я что-нибудь делать и что именно".
Темным холодным вечером 1540 года профессор Виттенбергского университета доктор Фауст сделал студентам необычное заявление. Он сказал, что много лет назад продал душу и тело дьяволу, и теперь приближается час, когда срок этого договора истечет. Эти строки потрясли юного Гeте. 16-летний студент Лейпцигского университета впервые прочитал в библиотеке легенду об Иоганне Фаусте, докторе Фаустусе. Он был заворожен: продать душу за научные знания, за открытие секретов, над которыми бились все алхимики. Он примерял судьбу доктора Фауста на себя.
Родители подарили Иоганну все самое лучшее. Честолюбие и образованность от отца, веселость и поэтический взгляд на мир от матери. Юный Гeте был очень серьезным и увлеченным человеком, и отец всячески поощрял его занятия. Все, кроме одного – стихосложения. Отец настоял, и Гeте поступил в Лейпцигский университет на юриспруденцию. Университет дал ему новые увлечения, новых друзей, но не любовь к законоведению. Гeте пропадал в библиотеке.
20-летний Гeте из-за серьезной болезни был вынужден покинуть Лейпциг и вернуться в родной Франкфурт на лечение. Отец, может, и не был доволен, но оставил сына в покое. И через год он выпустил свой первый сборник стихов "Новые песни". Славы ему это не принесло, но он понял, почувствовал, что он хочет.
Через год он уехал в Страсбург, чтобы продолжить занятия. Но кроме юриспруденции, Гeте вернулся к лекциям по химии, медицине, филологии, астрологии. В Страсбурге состоялась первая значительная для него встреча – с философом и критиком Иоганном фон Гердером. Он подарил Гeте новый мир, мир готической архитектуры, мир народной поэзии.
В мае 1772 года Гeте приехал в Вецлар на юридическую практику. Там он встретил Шарлотту Буфф, невесту секретаря Ганноверского посольства – и это была любовь с первого взгляда, но любовь безнадежная. Терзания были безмерны. Не прошло и полугода, и Гeте уехал в отчаянии, неожиданно для всех, оставив только прощальное письмо Шарлотте. В дороге его догнала весть, что от безответной любви застрелился его друг Иерузалем. Может, это выход и для него? – мелькнуло тогда у Гeте.
Но Гeте не застрелился, он нашел другой выход. Он приехал домой, закрылся ото всех и сел писать. Через месяц роман был закончен, он назвал его "Страдания юного Вертера", и буквально наутро проснулся знаменитым. Европа зачитывалась его "Вертером". А сам Гeте излечился от любви, его увлекло новое знакомство. Нового знакомого звали герцог Саксонии и Веймара наследный принц Карл Август.
Утром 7 ноября 1775 года новый советник молодого герцога Иоганн Гeте въехал в Веймар. Гeте занимался военной коллегией, дорожным строительством, надзором за сооружением садов и парков, инспекцией шахт и библиотек, дипломатией, образованием. И еще был кусочек земли, что подарил ему герцог в честь прибытия.
Гeте довольно скоро осознал: научная мысль не возникает на пустом месте, ей предшествуют долгие тщательные наблюдения, сопоставления в любой области живой и неживой природы. У него собралась обширная палеонтологическая коллекция. Кости послетретичных ископаемых он добывал в каменоломнях, в песчаных карьерах. Расширение собрания умножало знание, поставляло материал для обобщения, установления эмпирических фактов. Одно из самых заметных открытий Гeте в этом направлении – обнаружение межчелюстной кости в черепе человека. Позднее его даже стали называть предтечей Дарвина. Но он был всего лишь чрезвычайно точным добросовестным наблюдателем и испытателем природы. Он был не философом, но мудрецом - Фаустом.
Но был и другой, его поэтический Фауст. Он не давал покоя, требовал выхода. Он понял: спрятаться невозможно. Он собрал все, что писал о Фаусте, попытался добавить, что узнал, что постиг к тому времени, и попросил герцогиню Амалию разрешить ему прочитать Фауста на ближайшем приеме.
Слушатели аплодировали, а Гeте был мрачен. Он сжег листок за листом, медленно получая удовольствие. Жег долго, всю ночь. А Фауст молчал.
Прошло 11 лет с тех пор, как Гeте приехал в Веймар. Наступила осень 1786 года. Он устал от дворцовых интриг, устал от Шарлотты фон Штейн, которую давно любил. Она любила его тоже, но была замужем, и ее это устраивало. И Гeте внезапно и тайно покинул Веймар – минимум багажа, саквояж с рукописями.
Он уехал в Италию. И чем дальше он уезжал от суеты и обязанностей, тем больше приходил в себя. Он переезжал с места на место, и вокруг него были только античные искусства, возрождение. Теперь это его мир. Гeте многое передумал и даже переписал. Например, свои старые пьесы. Он много занимался ботаникой, пытался искать прародителя всех растений. И понял: чтобы достичь истины, нужно отказаться от всего - кроме науки и поэзии.
К зиме он вернулся в Веймар к герцогу. Тот понял его, простил, освободил от большей части придворных обязанностей. Дом Гeте всегда был полон цветов, он заказал себе новые. Милая юная девушка принесла удивительной красоты букеты. Или ему так показалось? Кристина Вульпиус – с ней было интересно и спокойно. Жениться на ней Гeте не мог, и она осталась просто так. А через год родила ему сына. Веймар был, мягко говоря, шокирован, а Гeте счастлив, как никогда в жизни.
Гeте путешествовал, работал в своей лаборатории, в своем саду и писал, опять писал. За год до того он познакомился с Фридрихом Шиллером. Они оба были знамениты, и оба переживали творческий кризис. Они начали писать вместе циклы эпиграмм, баллады, стихи. И именно Шиллер убедил Гeте продолжать писать Фауста.
И Гeте написал себе программу: прочувствовать целостность природы, обострить спор формы и бесформенности, вывести дух как гений мира и действия. Гeте и Шиллер вместе взялись составлять астрологическую схему "Роза темпераментов", то есть приводить в соответствие друг с другом стихи, темпераменты, цвета и социальные характеристики. Но все это было далеко от того переднего края науки, где в те времена безраздельно царил Ньютон с его законами небесной механики, принципами натуральной философии.
Гeте не просто наблюдал, он строил новые остроумные приборы, изобретал, совершенствовал. Особенно в изучении света и цвета. Мечтал одолеть Ньютона, доказать ошибочность его построений. И дело стоило того: хоть Ньютона не одолел, но своего достиг. Он положил начало физиологической оптики, создал свой феноменальный цветовой круг, которым пользуются и поныне. Для цветоведения это все равно, что таблица Менделеева для химии.
Гeте был счастливым человеком. Несмотря на перипетии в жизни, судьба хранила его. Он был успешен во всем, и в науке в том числе, даже если его идеи не встречали теплого приема среди других ученых. Увы, он не был ученым пророком в своем германском отечестве. Гораздо лучше его понимали и принимали, скажем, в России. Он был выбран членом московского общества испытателей природы, петербургского минералогического общества и даже членом петербургской Академии наук по физико-математическому отделению, хотя математикой никогда в жизни не занимался.
Его жаловали такие же вдохновенные естествоиспытатели, как, скажем, Александр фон Гумбольдт. После своего путешествия в Америку, Гумбольдт посвятил Гeте свой знаменитый труд "Идея о географии растения". И Гeте начал читать в Йенском университете лекции по географии растений. А еще большим почтением пользуется Гeте у монархов в высшем европейском обществе. Правда, разумеется, как поэт.
1808 год. Конгресс в Эрфурте. Кого здесь только нет – цвет королевских домов Европы во главе с Наполеоном и Александром I. Французский император хочет видеть короля поэтов, он до сих пор с ностальгией вспоминает египетский поход и страдания юного Вертера. Он приглашает Гeте. Когда тот приехал, Наполеон прервал заседание совета и пошел ему навстречу со словами "Се человек!"
Они беседовали несколько часов подряд о литературе, театре, искусстве. Однако Гeте не постеснялся высказать свое отвращение к новой военной кампании Наполеона: "Опять война. Уму плохая в ней отрада". Правда, Орден Почетного легиона он все равно получил – поэту можно простить многое.
Гeте все жил в Веймаре. Город стал центром искусства и науки всей Европы. Молодые люди приезжали специально к Гeте, а ему нравилось быть наставником. Он восхищался игрой 12-летнего Мендельсона и вспоминал свои встречи с Моцартом. Он встречался с молодыми Байроном, Генрихом Гейне. Нахмурился, когда услышал, что Гейне тоже пишет Фауста и спросил: "А больше у вас ко мне никаких дел нет?"
Свои воспоминания "Поэзия и правда" он напечатал в 1811 году, за 20 лет до смерти. Он не дописывал их, считал, что его работы говорят все, что нужно. И работы не только поэтические, но и научные.
Метеорология сначала заинтересовала Гeте своей странной связью с его здоровьем. Он стал наблюдать, как начинает ломить кости к дождю, как болит голова при резкой смене погоды. В счастливый момент на глаза попалась монография английского ученого. Он перелистал ее от нечего делать, и пленился описаниями облаков. Он сам стал записывать состояние неба, зарисовывать очередное облако. Потом взялся переводить книгу на немецкий язык и обнаружил еще один тип облаков, и назвал их "гребенчатыми".
Он буквально заставил себя закончить Фауста за 2 года до смерти, в 1830 году. Положил в конверт, запечатал и потребовал от своего друга и позднее биографа Эккермана опубликовать рукопись только после его смерти. Но рука все равно тянулась к потайному ящику. Он может сказать еще лучше: ему захотелось внести отдельные небольшие исправления, конверт был распечатан и снова закрыт. После этого он сказал Эккерману: "Дальнейшую мою жизнь я отныне рассматриваю как подарок. И теперь уже, собственно, безразлично, буду ли я что-нибудь делать и что именно".
15 марта 1832 года по дороге в Вену на консультацию с университетскими профессорами Гeте простудился и через неделю скончался. Последними словами его были: "Побольше света".
Слово. Мысль. Сила. Дело. Гениальный эпизод из Фауста дает потрясающий портрет самого Гeте. Это 4 пространства, в которых он существует, - поэт, мыслитель и ученый.